Илья избавляет Царьград от Идолища

Скачать 38.04 Kb.

Название	Илья избавляет Царьград от Идолища
Дата	13.03.2016
Размер	38.04 Kb.
Тип	Документы

В. И. Калугин Алёша Попович и Тугарин
Алеша Попович и Илья Муромец Русская былина
Алеша Попович и Тугарин Змеевич
Алеша Попович и сестра Петровичей Русская былина
Алеша Попович освобождает Киев от Тугарина Русская былина
Собирательный образ богатыря в русском былинном
Образ Алёши Поповича в былинах
Вольга Всеславьевич
Первый бой Ильи Муромца
Три поездки Ильи Муромца
Илья Муромец и Калин-царь
Илья Муромец и Соловей-разбойник
Илья избавляет Царьград от Идолища
Как Илья Муромец богатырем стал
Как Илья из Мурома богатырём стал
Как Илья поссорился с князем Владимиром
На заставе богатырской
Исцеление Ильи Муромца Предание
Первый бой Ильи Муромца
История о славном и храбром богатыре Илье-Муромце и Соловье-разбойнике
Как Илья из Мурома богатырем стал
Как Волх Всеславьевич дружину накормил. Сказка
Никита Кожемяка
Микула Селянинович
Святогор старше многих богов. Многие знакомы с этим могучим великаном по былине, где он встречается с Ильей Муромцем и прячет его вместе с конем в карман
Сын Рода, брат Сварога, а Сварожичи доводились ему племянниками. Его отец назван «темным», то есть слепым, ошибочно: Род изначален, вездесущ, всевидящ
Сказка. Святогор
Святогор и Илья Муромец
Святогор-богатырь
Святогор и Илья Муромец
Святогор-богатырь
О князе Романе и двух королевичах
Про прекрасную Василису Микулишну
Отвечает им Садко
Илья Муромец и Соловей-разбойник (3)
Вольх Всеславьевич сказка
Вольх Всеславьевич сказка
Дунай Иванович Сказка
Дунай богатырь сказка
Алексей Фанталов. Иван Годинович
Сказка Ранним утром, ранним солнышком собрался Вольга брать данных подати с городов торговых Гурчевца да Ореховца
Алексей Фанталов. Михайло Потык
Добрыня никитич и жена его
Добрыня Никитич предание
Добрыня Никитич
Добрыня Никитич в отъезде
Сказка о Добрыне Никитиче, Елене Прекрасной и Сером волке
Про Добрыню Никитича и Змея Горыныча
Добрыня никитич
Соловей Будимирович сказка
Соловей Будимирович
Случилось это давным-давно в городе во Киеве. Правил Киевом великий князь, звали его Владимиром

Илья избавляет Царьград от Идолища

Едет Илья по чистому полю, о Святогоре печалится. Вдруг видит — идёт по степи калика перехожий, старец Иван. — Здравствуй, старец Иван, откуда бредёшь, куда путь держишь?

— Здравствуй, Илюшенька, иду я, бреду из Царьграда. да нерадостно мне там гостилось, нерадостен я и домой иду.

— А что же там в Царьграде не по-хорошему?

— Ох, Илюшенька; всё в Царьграде не по-прежнему, не по-хорошему: и люди плачут, и милостыни не дают. Засел во дворце у князя царьградского великан — страшное Идолище, всем дворцом завладел — что хочет, то и делает.

— Что же ты его клюкой не попотчевал?

— А что я с ним сделаю? Он ростом больше двух саженей, сам толстый, как столетний дуб, нос у него — что локоть торчит. Испугался я Идолища поганого.

— Эх, Иван, Иван! Силы у тебя вдвое против меня, а смелости и вполовину нет. Снимай-ка ты своё платье, разувай лапти-обтопочки, подавай свою шляпу пуховую да клюку свою горбатую: оденусь я каликою перехожею, чтобы не узнало Идолище поганое меня. Илью Муромца.

Раздумался Иван, запечалился:

— Никому бы не отдал я своё платье, Илюшенька. Вплетено в мои лапти-обтопочки по два дорогих камня. Они ночью осенней мне дорогу освещают. Да ведь сам не отдам — ты возьмёшь силою?

— Возьму, да еще бока набью.

Снял калика одежду стариковскую, разул свои лапотки, отдал Илье и шляпу пуховую, и клюку подорожную. Оделся Илья Муромец каликою и говорит:

— Одевайся в моё платье богатырское, садись на Бурушку-Косма-тушку и жди меня у речки Смородиной.

Посадил Илья калину на коня и привязал его к седлу двенадцатью подпругами.

— А то мой Бурушка тебя враз стряхнёт, — сказал он калине перехожему.

И пошёл Илья к Царьграду Что ни шаг — Илья по версте отмер дает, скоро-наскоро пришёл в Царьград, подошёл к княжескому терему. Мать-земля под Ильёй дрожит, а слуги злого Идолища над ним подсмеиваются;

— Эх ты, калика русская нищая! Экий невежа в Царьград пришёл Наш Идолище двух сажен, а и то пройдет тихо по горенке, а ты стучишь-гремишь, топочешь.

Ничего им Илья не сказал, подошёл к терему и запел по-каличьему:

— Подай, князь, бедному калике милостыню!

От Илюшиного голоса белокаменные палаты зашатались, стёкла посыпались, на столах напитки расплескались,

Слышит князь царьградский, что это голос Ильи Муромца, — обрадовался, на Идолище не глядит, в окно посматривает.

А великанище-Идолище кулака по столу стучит:

Голосисты калики русские! Я тебе, князь, велел на двор калик не пускать! Ты чего меня не слушаешь? Рассержусь — голову прочь оторву.

А Илья зову не ждёт, прямо в терем идёт. На крыльцо взошёл — крыльцо расшаталось, по полу идет —половицы гнутся. Вошёл в терем, поклонился князю царьградскому, а Идолищу поганому поклона не клал. Сидит Идолище за столом, хамкает, по ковриге в рот запихивает, по ведру мёду сразу пьёт, князю царьградскому корки-объедки под стол мечет, а тот спину гнет, молчит, слезы льёт.

Увидал Идолище Илью, раскричался, разгневался;

— Ты откуда такой храбрый взялся? Разве ты не слыхал, что я не велел русским каликам милостыню давать?

— Ничего не слыхал, Идолище не к тебе я пришёл, а к хозяину — князю царьградскому.

— Как ты смеешь со мной так разговаривать?

Выхватил Идолище острый нож, метнул в Илью Муромца. А Илья не промах был — отмахнул нож шапкой греческой. Полетел нож в дверь, сшиб дверь с петель, вылетела дверь на двор да двенадцать слуг Идолища до смерти убила. Задрожал Идолище, а Илья ему и говорит:

— Мне всегда батюшка наказывал: плати долги поскорей, тогда ещё дадут!

Пустил он в Идолища шапкой греческой, ударился Идолище об стену, стену головой проломил, А Илья подбежал и стал его клюкой охаживать, приговаривать:

— Не ходи по чужим домам, не обижай людей, найдутся и на тебя старшие?

И убил Илья Идолище, отрубил ему голову Святогоровым мечом и слуг его вон из царства прогнал.

Низко кланялись Илье люди царьградские:

— Чем тебя благодарить, Илья Муромец, русский богатырь, что избавил нас от плена великого? Оставайся с нами в Царьграде жить.

— Нет, друзья, я и так у вас замешкался; может, на родной Руси моя сила нужна.

Нанесли ему люди царьградские серебра, и золота, и жемчуга, взял Илья только малую горсточку.

— Это — говорит, — мной заработано, а другое — бедным людям раздайте.

Попрощался Илья и ушел из Царьграда домой на Русь. Около речки Смородиной увидал Илья Ивана. Носит его Бурушка-Косматушка, о дубы бьет, о камни трёт. Вся одежда на Иване клоками висит, еле жив калина в седле сидит, — хорошо двенадцатью подпругами привязан.

Отвязал его Илья, отдал его платье каличье. Стонет, охает Иван, а Илья ему приговаривает:

— Вперёд наука тебе, Иван: силы у тебя вдвое против моей, а смелости вполовину нет. Не годится русскому богатырю от напасти бежать, друзей в беде покидать!

Сел Илья на Бурушку и поехал к Киеву.

А слава впереди него бежит. Как подъехал Илья к княжескому двору, встретили его князь с княгинею, встретили бояре и дружинники, принимали Илью с почётом, с ласкою.

Подошёл к нему Алёша Попович:

— Слава тебе, Илья Муромец. Ты прости меня, забудь мои речи глупые, ты прими меня к себе за младшего. Обнял его Илья Муромец:

— Кто старое помянет, тому глаз вон. Будем вместе мы с тобой и с Добрыней на заставе стоять, родную Русь от врагов беречь! И пошёл у них пир горой. На том пиру Илью славили: честь и слава Илье Муромцу!