Привет, Малыш! крикнул Карлсон. Уж не обидел ли я
|
|
 Скачать 52.88 Kb.
|
|
-- Привет, Малыш! -- крикнул Карлсон. -- Уж не обидел ли я тебя чем-нибудь? Почему у тебя такой хмурый вид? Ты себя плохо чувствуешь? -- Да нет, не в этом дело, -- ответил Малыш и рассказал Карлсону о своих несчастьях и о том, что мама уехала и что вместо нее появилась какая-то домомучительница, до того противная, злая и жадная, что даже плюшек у нее не выпросишь, когда приходишь из школы, хотя на окне стоит целое блюдо еще теплых плюшек. Глаза Карлсона засверкали. -- Тебе повезло, -- сказал он. -- Угадай, кто лучший в мире укротитель домомучительниц? Малыш сразу догадался, но никак не мог себе представить, как Карлсон справится с фрекен Бок. -- Я начну с того, что буду ее низводить. -- Ты хочешь сказать "изводить"? -- переспросил Малыш. Такие глупые придирки Карлсон не мог стерпеть. -- Если бы я хотел сказать "изводить", я так бы и сказал. А "низводить", как ты мог бы понять по самому слову, -- значит делать то же самое, но только гораздо смешнее. Малыш подумал и вынужден был признать, что Карлсон прав. "Низводить" и в самом деле звучало куда более смешно. -- Я думаю, лучше всего начать с низведения плюшками, -- сказал Карлсон. -- И ты должен мне помочь. -- Как? -- спросил Малыш. -- Отправляйся на кухню и заведи разговор с домомучительницей. -- Да, но... -- начал Малыш. -- Никаких "но", -- остановил его Карлсон. -- Говори с ней о чем хочешь, но так, чтобы она хоть на миг отвела глаза от окна. Тут Карлсон захохотал, он прямо кудахтал от смеха, потом нажал кнопку, пропеллер завертелся, и, все еще весело кудахча, Карлсон вылетел в окно. А Малыш храбро двинулся на кухню. Теперь, когда ему помогал лучший в мире укротитель домомучительниц, ему нечего было бояться. На этот раз фрекен Бок еще меньше обрадовалась его появлению. Она как раз варила себе кофе, и Малыш прекрасно понимал, что она собиралась провести в тишине несколько приятных минут, заедая кофе свежими плюшками. Должно быть, есть мучное вредно только детям. Фрекен Бок взглянула на Малыша. Вид у нее был весьма кислый. -- Что тебе надо? -- спросила она еще более кислым голосом. Малыш подумал, что теперь самое время с ней заговорить. Но он решительно не знал, с чего начать. -- Угадайте, что я буду делать, когда вырасту таким большим, как вы, фрекен Бок? -- сказал он. И в это мгновение он услышал знакомое слабое жужжание у окна. Но Карлсона не было видно. Только маленькая пухлая ручка вдруг мелькнула в окне и схватила плюшку с блюда. Малыш захихикал. Фрекен Бок ничего не заметила. -- Так что же ты будешь делать, когда вырастешь большой? -- спросила она нетерпеливо. Было ясно, что ее это совершенно не интересует. Она только хотела как можно скорее отделаться от Малыша. -- Нет, сами угадайте! -- настаивал Малыш. И тут он снова увидел, как та же маленькая пухлая ручка взяла еще одну плюшку с блюда. И Малыш снова хихикнул. Он старался сдержаться, но ничего не получалось. Оказывается, в нем скопилось очень много смеха, и этот смех неудержимо рвался наружу. Фрекен Бок с раздражением подумала, что он самый утомительный в мире мальчик. Принесла же его нелегкая именно теперь, когда она собиралась спокойно попить кофейку. (Астрид Линдгрен – Малыш и Карлсон, Швеция) Но вот она очутилась на скользкой лесной поляне, где кувыркались, показывая противное желтоватое брюхо, большие, жирные водяные ужи. Посреди поляны был выстроен дом из белых человеческих костей; тут же сидела сама морская ведьма и кормила изо рта жабу, как люди кормят сахаром маленьких канареек. Омерзительных ужей она звала своими цыплятками и позволяла им ползать по своей большой ноздреватой, как губка, груди. - Знаю, знаю, зачем ты пришла! - сказала русалочке морская ведьма. - Глупости ты затеваешь, ну да я все-таки помогу тебе - тебе же на беду, моя красавица! Ты хочешь отделаться от своего хвоста и получить вместо него две подпорки, чтобы ходить, как люди; хочешь, чтобы молодой принц полюбил тебя, а ты получила бы бессмертную душу! И ведьма захохотала так громко и гадко, что и жаба и ужи попадали с нее и растянулись на песке. - Ну ладно, ты пришла в самое время! - продолжала ведьма. - Приди ты завтра поутру, было бы поздно, и я не могла бы помочь тебе раньше будущего года. Я изготовлю тебе питье, ты возьмешь его, поплывешь с ним к берегу еще до восхода солнца, сядешь там и выпьешь все до капли; тогда твой хвост раздвоится и превратится в пару стройных, как сказали бы люди, ножек. Но тебе будет так больно, как будто тебя пронзят острым мечом. Зато все, кто тебя увидят, скажут, что такой прелестной девушки они еще не встречали! Ты сохранишь свою плавную, скользящую походку - ни одна танцовщица не сравнится с тобой: но помни, что ты будешь ступать как по острым ножам, так что изранишь свои ножки в кровь. Вытерпишь все это? Тогда я помогу тебе. - Да! - сказала русалочка дрожащим голосом и подумала о принце и о бессмертной душе. - Помни, - сказала ведьма, - что раз ты примешь человеческий облик, тебе уже не сделаться вновь русалкой! Не видать тебе ни морского дна, ни отцовского дома, ни сестер! А если принц не полюбит тебя так, что забудет для тебя и отца и мать, не отдастся тебе всем сердцем и не велит священнику соединить ваши руки, чтобы вы стали мужем и женой, ты не получишь бессмертной души. С первой же зарей после его женитьбы на другой твое сердце разорвется на части, и ты станешь пеной морской! - Пусть! - сказала русалочка и побледнела как смерть. - А еще ты должна мне заплатить за помощь, - сказала ведьма. - И я недешево возьму! У тебя чудный голос, и им ты думаешь обворожить принца, но ты должна отдать этот голос мне. Я возьму за свой бесценный напиток самое лучшее, что есть у тебя: ведь я должна примешать к напитку свою собственную кровь, чтобы он стал остер, как лезвие меча. - Если ты возьмешь мой голос, что же останется мне? - спросила русалочка. - Твое прелестное лицо, твоя плавная походка и твои говорящие глаза - этого довольно, чтобы покорить человеческое сердце! Ну полно, не бойся; высунешь язычок, я и отрежу его в уплату за волшебный напиток! - Хорошо! - сказала русалочка, и ведьма поставила на огонь котел, чтобы сварить питье. - Чистота - лучшая красота! - сказала она и обтерла котел связкой живых ужей. Потом она расцарапала себе грудь; в котел закапала черная кровь, и скоро стали подыматься клубы пара, принимавшие такие причудливые формы, что просто страх брал. Ведьма поминутно подбавляла в котел новых и новых снадобий, и когда питье закипело, оно забулькало так, будто плакал крокодил. Наконец напиток был готов, на вид он казался прозрачнейшей ключевой водой! - Бери! - сказала ведьма, отдавая русалочке напиток; потом отрезала ей язычок, и русалочка стала немая - не могла больше ни петь, ни говорить! Андерсен- Русалочка-Дания |