Шаталов В. Ф. Эксперимент продолжается. М. Педагогика. 1989
|
|
 Скачать 4.29 Mb.
|
 А "прочитать" эту строку поможет "слово" УВЕЛГОДЖАБИЯ. Вот только работать с 12 предметами в отдельных случаях бывает очень трудно. Для этого требуется значительная тренировка. Но зато не посвященного в секрет запоминания такая "память" оглушает: без специальной подготовки воспроизвести такой ряд предметов сразу невозможно. Мобильность опорных сигналов На уроке истории в VII классе ребята изучали раздел "Участие царизма в разделе Речи Посполитой", и в эти же дни в газете было помещено небольшое сообщение об участии известного польского композитора М. Огиньского, автора знаменитого полонеза "Прощание с Родиной", в национально-освободительном движении под руководством Тадеуша Костюшко. На очередном уроке большая группа ребят при письменной подготовке к ответу внесли в обязательный конспект небольшое дополнение: Огиньский. Каждый сделал это втайне от других, предполагая дополнить устный ответ у доски неожиданным сообщением. Каково же было всеобщее удивление, когда на плакате, раскрытом перед началом устных ответов, все вдруг увидели накануне еще отсутствовавшую запись: Огиньский. Ребята готовили сюрприз учителю, учитель приготовил этот же сюрприз ребятам. Дополнительная литература На втором уроке астрономии учащиеся X класса изучают пространственную связь между географической широтой места и угловым удалением Полярной звезды от горизонта. Этот способ определения географической широты точки на поверхности Земли в Северном полушарии получил широкое распространение и в картографии, и в геодезии, и в штурманском деле: величина угла между плоскостью математического горизонта и направлением на Полярную звезду является одновременно и географической широтой места. Однако, как нетрудно понять, зная одну только широту, невозможно найти точку на поверхности Земли, равно как и по одному только склонению невозможно найти точку на небесной сфере, где множество точек, имеющих одно и то же склонение, образует замкнутую кривую - альмукантарат. Прекрасным подспорьем при изучении раздела служит драматическая ситуация, использованная Жюлем Верном в качестве узловой вехи при написании романа "Дети капитана Гранта". Вспомним: в бутылке, извлеченной из брюха рыбы-молота, матросы обнаруживают три записки с одним и тем же текстом, написанным на английском, французском и немецком языках. В этих записках капитан Грант указывает свое местонахождение географическими координатами - долготой и широтой. Но! Ни в одном из текстов из-за попадания воды в бутылку долгота не сохранилась, и отважные путешественники вынуждены были отправиться в кругосветное путешествие по 37-й параллели южной широты. После долгих поисков и многочисленных приключений счастливые дети - Мэри и Роберт - находят наконец своего отца - Гарри Гранта. Содержание этого небольшого абзаца без труда воспроизведет каждый читатель, но кто запомнил то новое слово, которое было введено в процессе рассказа? Как видим, запомнить содержание целой страницы текста оказалось значительно проще, чем сохранить в памяти одно-единственное слово. А ведь перед началом рассказа не было целевой установки ни на запоминание текста, ни на запоминание нового слова. Закреплять в сознании смысловые ассоциации - удивительная способность человеческого мозга. Мы долго и с большим количеством подробностей помним содержание полюбившейся книги, но порой с мучительной безнадежностью пытаемся вспомнить автора еще только вчера прочитанной газетной статьи. Мы можем кадр за кадром воспроизвести последовательность событий интересного фильма и почти никогда не помним ни фамилии режиссера, ни фамилии директора фильма, хотя они достаточно долго стояли перед нами в отдельных титрах. Это совершенно очевидное свойство памяти и положено в основу работы на новой методической основе. Опорным же сигналом к рассказу об определении широты по Полярной звезде служат соответствующие этому разделу геометрический чертеж и еще 3 буквы - ДКГ. Не забыли, о чем речь? Ну конечно же - "Дети капитана Гранта". Право на ошибку Наваждение, да и только! Что ни предложение, то сбой. Что ни строка то опечатка уж столько лет за пишущей машинкой - доклады, отчеты, планы работы, все с листа, все без раздумий и правок, а тут, смешно сказать, письмо внуку в пионерский лагерь. Два десятка строк. И - шесть подтирок! Но почему... Святая простота! Да потому, что, указав внуку на допущенные им ошибки, вынужден был вчитываться в каждое собственное слово, контролировать каждое движение, чтобы в ответном письме не допустить ни единой ошибки. А это значит сковал себя, стреножил, зациклился на технике печатания, и косяком пошли ошибки. И вот только теперь можно представить себе состояние малыша первоклассника, у которого во время выполнения им домашней письменной работы стоит за спиной мама или папа и с чувствительностью локатора фиксирует каждое движение непослушных пальцев крохи. О чем он думает во все это каторжное время? Только бы не ошибиться, только бы не выбраться на поля, только бы не забыть о надвигающемся переносе, только бы не раздался над ухом хлесткий окрик! И хорошо, если только окрик... Записать бы на 40 магнитофонных лент все, что происходит дома у 40 малышей при выполнении ими домашних заданий, да включить бы их все сразу на одном из родительских собраний в присутствии сотрудников научно-исследовательских институтов, составляющих ученые рекомендации орфографического и орфоэпического режимов,- то-то было бы о чем призадуматься и учителям, безропотно выполняющим где-то, кем-то и когда-то созданные инструкции, и районным инспекторам, требующим безоговорочного выполнения, с позволения сказать, дидактических перлов. А перлы - вот они: зачеркивать нельзя, подтирать нельзя, переписывать набело нельзя. Но разве есть в системе просвещения хоть один человек, который сможет вразумительно объяснить, почему все это делать нельзя? Где и кем доказано, что переписанная набело домашняя работа ставит под угрозу моральные, правовые и экономические устои общества? Велика ли беда, если ученик, допустивший ошибку в самом начале выполнения упражнения, пропустит строку и начнет все сначала? По здравому размышлению, это даже хорошо! Проверяя работу малыша, учитель будет видеть, что воспитанник его не лентяй и не лжец, а открытый, честный и старательный человек. Вот он ошибся, горестно вздохнул из-за собственной нерасторопности и неторопливо начал все сначала, ни в малой степени не тревожась о том, что этот небольшой сбой в работе ему чем-то грозит. Да и почему он должен грозить? Учитель проверит только одно – набело выполненное упражнение, оценит его заслуженной пятеркой и мысленно похвалит маленького труженика за его усердие и за ответственное отношение к делу. Как ни странно, но в сегодняшней школе все поставлено с ног на голову. Проверяя тетради младших школьников, учитель разве только не под микроскопом рассматривает каждую букву, подозревая в ней подчистки, подтирки и исправления. Совершенствуются ли от этого каллиграфические навыки и грамматические умения малышей - нигде, никем и никак не доказано, а вот родители каждое исправление в тетради у своего дитяти воспринимают как семейную трагедию и со всей возможной тщательностью - кто этого не знает! - соскабливают лезвиями, а затем заглаживают ноготками то и дело возникающие под рукой ребятишек ошибки. И все это на глазах у детей. Не таясь, не маскируясь! С попутными назиданиями о честности и правдивости... Не с этого ли "невинного" самообмана, маленькой лжи во спасение начинает складываться привычка слукавить, провести, одурачить, объегорить и обмануть? Прислушайтесь, присмотритесь, с каким внутренним упоением один первоклассник показывает другому пропущенную учителем подтертость. - Не заметила! И тут же... - Марколавна! А у Игоря в тетради подтирка! Приехали... Дальше ехать некуда! Но и это еще не все. Сплошь и рядом у ребят случаются ошибки, которые не поддаются ни косметической реставрации, ни камуфляжу. И тогда... Тогда решительно и безжалостно вырываются из тетради два листа - злополучный и смежный с ним чистый. Если такое произойдет в течение одного рабочего дня всего только у 80% детей, то и тогда ежегодно уходит в макулатуру 2 миллиона листов бумаги высшего качества. Да что там лист! Стоит только ученику ошибиться на одной из первых страниц только что начатой тетради, как тут же заменяется вся тетрадь. И вот теперь в свете всего сказанного оценим такой факт: за десятилетия работы в экспериментальных классах никогда и ни в одной тетради не был вырван ни один лист. А зачем его вырывать, если с первых же дней ребята хорошо знают, что им дано право на ошибку. В классе, дома ли все внимание ученика должно быть сосредоточено на процессе поиска, на анализе логических узлов задач и упражнений, а не на случайных механических ошибках. Ежедневная работа с опорными сигналами медленно, но верно приведет школьника к самоанализу и саморегуляции своих действий, к самостоятельному нахождению и исправлению ошибок, а психологическая раскрепощенность - к старательности и аккуратности. На первый взгляд эти выводы могут показаться сомнительными, но кто и кому запрещает проверить их на практике? Нужно только решительно отступиться от десятилетиями утверждавшихся требований и найти в себе мужество отстоять свое право на эксперимент. Тем более что такое право уже оговорено в положении об экспериментальной работе, одобренном координационным советом Госкомитета по народному образованию СССР в мае 1988 г. Это положение определяет права и обязанности учителей-экспериментаторов, а не экспериментирующих учителей просто не должно быть в природе. В прямой связи со всем сказанным находится еще одна методическая деталь. К исходу второй недели работы в новом классе и учитель математики, и учитель физики, и учитель русского языка могут выделить из всех ребят тех, которые старательно и аккуратно выполняют все письменные работы, не допуская при этом сколько-нибудь существенных ошибок. И тогда на одном из уроков (в том самом классе "неудачников")... - Вы уже знаете, что решение каждой из 200 задач завершается выполнением релейной работы и поэтому исписанные тетради необходимо сохранять на протяжении всего учебного года - без них подготовиться к выполнению релейной работы очень трудно. Аккуратнее всех ведет свои записи в тетрадях Славик Талалаев. Сегодня он закончил свою тетрадь, и ему разрешается писать в общей тетради из 96 листов. Готовиться по ней к релейной работе значительно проще - все задачи в одной тетради. Еще неделю-другую нужно будет присмотреться к тетрадям Кости Зуенко и Нади Манзы, но, кажется, и им можно будет разрешить работать в общих тетрадях. Очень аккуратно пишет Наташа Нестерцова, но она еще никак не может избавиться от механических описок. Вообще говоря, со временем вы все получите право писать в общих тетрадях, но когда - это зависит от каждого из вас. И вот уже на следующий день ярко-голубой клеенчатый переплет общей тетради Славика смотрится в общей стопке обычных ученических тетрадей как вызов остальным и признание взрослости. И пусть себе неряхи отводят глаза и делают вид, что это их нисколечко не касается. Еще как касается: задето самолюбие! А тем более когда к исходу следующей недели в стопке домашних тетрадей появляется ярко-оранжевый клеенчатый переплет общей тетради Кости Зуенко. Какое же это ребячье сердце выдержит такую атаку! В довершение всего учитель, вроде бы не придавая этому никакого значения, берет в руки эту самую оранжевую тетрадь и начинает читать из нее удачно составленные вопросы к задачам, предложения из последнего домашнего сочинения или диалоги на немецком языке. Теперь уже остается самая малость: во время индивидуального анализа домашней работы как бы невзначай сказать ученику в похвальном тоне: - Так, пожалуй, к концу месяца можно будет и тебе разрешить начать писать в общей тетради. Вот только, пожалуйста, будь повнимательнее при списывании текста из книги. В этой работе ошибки просто недопустимы. И - не забывать! - время от времени находить добрые слова при оценке письменных работ Славика, Кости и всех тех, кто уже давно работает в общих тетрадях. После всего сказанного кому-то может показаться, что весь процесс психологической перестройки отношения школьников к письменным работам тривиален. Не торопитесь. Возможны неожиданности. И вот одна из них. Среди общих тетрадей вдруг появляется незнакомка. Подписи на ней нет, но, судя по почерку, это тетрадь Яроша. "Общих тетрадей уже много. Добавлю-ка к ним и свою. А вдруг пройдет!" - так или примерно так рассуждает хитрец, прикидывая возможные ответные действия учителя. И в самом деле - как поступить? Ситуация к размышлению. При работе в новых методических условиях обстановка складывается непривычная, новое дело требует новых подходов, а вопросы следуют один за другим. Нужны ли в общих тетрадях по математике поля? Какова их роль? Как подписывать тетради? На обложке? На наклейке? На первом листе? Нужно ли при этом соблюдать все инструктивные правила? Сколько общих тетрадей должен вести ученик одновременно по одному и тому же учебному предмету? Может ли учитель унести домой на проверку 80 таких тетрадей? Это, так сказать, некоторые из "тривиальных" вопросов. И так во всем. С внуком, как оказалось, тоже. - А у тебя вот здесь,- с хитрым прищуром показал он мне мое письмо, возвратившись из лагеря,- тоже ошибка. Какое счастье, что есть в педагогике Шалва Александрович! - Эту ошибку я оставил специально для того, чтобы ты ее нашел,- пришлось призвать на помощь один из методических приемов грузинского исследователя. Внук, к счастью, в методических приемах еще ничего не смыслил. Понять, а не запомнить Первые же публикации в периодической печати, сообщавшие о методике применения в учебном процессе опорных конспектов и о первых результатах на основе этой методики, вызвали естественную ответную реакцию: в сотнях школ и десятках вузов энтузиасты стали по собственному разумению составлять конспекты. Не придав значения ведущему слову опорные, они все свое внимание заострили на втором - конспекты. Но разве есть в школе хотя бы один учитель, который когда-либо не составлял конспекты? Перечислять сегодня все перегибы, сообщения о которых по разным каналам доходили до Донецка, утомительно и долго. Об одной крайности - перенасыщенности листов - речь уже шла. Опуская промежуточные варианты, остановимся на другой крайности, В нее впали учителя, прослышавшие о резком сокращении учебных часов, используемых для изучения самых разных учебных предметов. Не понимая, за счет каких нововведений образуется экономия времени, основная масса "изыскателей" пошла по линии прямого примитивизма - сведения на нет всех и всяких доказательств и вдалбливания в головы учащихся готовых истин. Укажем на принципиальное отличие конспекта от опорного конспекта. В первом случае это относительно подробное изложение темы с использованием простейших сокращений слов, фраз и часто встречающихся выражений. Конспектирование не требует специальной подготовки, и, как это часто случается у студентов, конспект, написанный одним, вполне может быть прочитан другим. Для прочтения опорного конспекта, если человек не слышал рассказа, которому соответствуют опорные сигналы листа, нужны дополнительные дешифровки, разъяснения и методические пособия, О создании опорного конспекта экспромтом, прямо по ходу лекции, нет и речи - он может стать загадкой и для самого автора. Это, кстати, случается довольно часто с учителями, которые возвращаются к своим же собственным опорным конспектам спустя год-другой. Сочетание двух слов - опорные конспекты - объясняется просто: в этом методическом инструменте есть элементы, сохраняющие свойства конспекта (законченные фразы, угадываемые сокращения, словарные пояснения и пр.), но рядом с ними присутствуют символы, знаки, графы, рисунки - смысловые опоры. В последующем развитии идеи опорные конспекты трансформировались в опорные сигналы - концентрацию условностей и унифицированных обозначений, но говорить о "кризисе жанра" - полном отходе от опорных конспектов - не приходится и, вообще говоря, не придется никогда. Этот методический инструмент остается незаменимым при конспективной обработке материала, выходящего за пределы стабильных учебников. А как часто сегодня в разных учебных заведениях преподавателям приходится читать циклы лекций вообще без учебников! В этих условиях альтернативы опорному конспекту нет. Кроме того, и это особенно важно, работа по опорному конспекту позволяет не просто усвоить какую-то сумму сведений, но и, включившись в процесс добывания знаний, осознать их диалектичность. Истоки таланта Красочные, многообразные и необычные, опорные сигналы притягивают ребят, создают на уроке соревновательную, игровую обстановку, побуждают к активному познанию, к поиску и, что в высшей степени важно, изменяют качество учебной деятельности, содействуют достижению высоких результатов. Появляется и крепнет желание постигать, трудиться на максимуме сил. Без трудолюбия же, сами по себе, не возникнут целеустремленность, настойчивость в поиске, пытливость, наблюдательность, аналитичность и другие составляющие таланта. Талант, и об этом необходимо помнить всегда, развивается из любви к делу. Возможно даже, что талант, в сущности, и есть только любовь к делу, к процессу работы. Так считал М. Горький. Но кому же тогда, если не учителю, должно прививать детям эту любовь к делу, эту постоянную нацеленность на поиск, эту внутреннюю потребность открывать прекрасное вне зависимости от того, содержится ли прекрасное в математических формулах, литературных композициях или философских противоречиях. В одном из разделов физики X класса есть такой сигнал: гостиница "Донбасс". Сигнал этот связан с понятием "звуковой резонанс". Во всех учебниках и справочниках отмечается, что в Колонном зале Дома Союзов, одном из лучших по своим акустическим данным залов мира, время затухания звука до неслышимого предела 4 секунды. В этой своей характеристике он уступает только залам знаменитой французской "Гранд Опера" и итальянского театра "Ла Скала". Но вот оказывается, что в вестибюле гостиницы "Донбасс" в Донецке время реверберации - так называют время затухания звука - более 7 секунд! Это, правда, не зал, и архитекторы вовсе не задавались целью создавать такое акустическое чудо. Но сколько живого интереса вызывает сообщение о нем во время урока и сколько учащихся уже побывало в этом самом вестибюле, измеряя с помощью секундной стрелки время реверберации! Такого рода сигналы – равно как и интригующие фразы из книг,- обращаясь к уму и чувствам детей, рождают цепную реакцию активности и осмысленных аналитических действий. И опять и опять: в основе развития этих качеств нет и признаков принуждения. Кто может обязать ученика измерять время реверберации а вестибюле гостиницы? Все происходит в атмосфере игры, ненавязчивого вовлечения в поисковый процесс. Включая в листы с опорными сигналами интригующие фразы из книг, мы учитывали особенности возрастной психологии детей. Так, один только эпизод, связанный с открытием интерференции и дифракции световых волн и отраженный опорным сигналом Френель - Пуассон - Араго, вызывает неподдельный интерес к книге талантливого советского педагога М. И. Блудова "4 беседы по физике" (М., 1965, ч. II) и побуждает читать ее как занимательную приключенческую повесть. Неуклонное развитие науки и техники не может, да и не должно оставаться вне поля внимания школы: каждый уважающий себя педагог обязан, образно говоря, находиться в повседневной боевой готовности. В противном случае ему грозит профессиональная дискредитация в глазах ребят. Это общеизвестно: стоит только одному ученику принести в школу сообщение о новом открытии, необычном механизме или обнародованной гипотезе, как в считанные дни эти новые идеи овладевают умами абсолютного большинства ребят. И тогда учителю от прямого разговора на эту тему уже не уйти. Но если каждый раз первоисточниками новинок будут ребята, а учитель станет плестись в хвосте событий, то ни от его педагогического, ни от его воспитательного авторитета очень скоро не останется и следа. И это одна из причин, по которой учителю профессионально необходимо быть в курсе последних достижений науки и новых научных идей. Программа физики средней школы предусматривает изучение двух видов электронных ламп - двухэлектродной (диод) и трехэлектродной (триод). Но смешно сказать, с точки зрения современной радиотехники эти лампы так же примитивны, как тачки при строительстве жилых комплексов или как дореволюционные обушки в современных высокомеханизированных шахтах. Радиолокационные системы, приборы радионавигации и радиоэлектроники насыщены сегодня тетродами, пентодами, клистронами, магнетронами, и даже лампы с бегущей волной (БЛВ), недавнее чудо радиотехники, стали обиходно-привычными и расхожими в разговорной речи. Сотни тысяч школьников увлекаются сегодня радиоделом и, конечно же, отлично разбираются во всех этих устройствах. А учителя?  Лист с опорными сигналами, изображенный выше, используется в экспериментальной работе с 1967 г., т.е. практически с того момента, когда была выпущена в свет книга Е. А. Седова "Занимательно об электронике" (М., 1966). Даже беглого взгляда достаточно, чтобы заметить: принцип работы триода изображен на этом листе символами, так как описание устройства и действия этой лампы дано в стабильном учебнике. А вот работу тетрода и пентода пришлось дополнять текстом: книги Е. А. Седова у ребят нет, не удалось приобрести несколько экземпляров даже для кабинета физики, хотя необходимость в этом пособии очевидна. Так на каждом уроке в экспериментальных классах углубляется и расширяется содержание всех теоретических разделов по сравнению с обычной школьной программой. Опорные сигналы благодаря своей мобильности - одно из средств преодоления разрывов, неизбежно возникающих между учебником и непрерывно развивающейся наукой. Несколько перефразируя известное выражение фронтовых эстрадных коллективов, можно сказать: "Сегодня в газете, завтра - в конспекте". Почти 15 лет на новой методической основе преподает курс радиотехники в Криворожском авиационно-техническом училище (КРАТУ) С. И. Плоткин, и его выпускников, по свидетельству специалистов, отличает хорошее знание новых конструкций самолетов гражданской авиации и готовность их обслуживать. Отставание учебных программ от последних достижений техники - проблема для всех училищ, а С. И. Плоткин легко разрешает ее. Как только появляются новые чертежи и схемы, так они тут же включаются в опорные конспекты и осваиваются будущими авиационными техниками. Можно ли это переоценить? В издательстве "Радянська школа" в 1979 г. были почти одновременно изданы две небольшие книги - "Опорные сигналы по физике для VI класса" и "Опорные сигналы по физике для VII класса". Самым существенным, как нам представляется, в этих брошюрах является резкое уплотнение учебного материала - пособие для шестиклассников включает значительную часть материала IX класса, а раздел "Электричество" в пособии для семиклассников излагается тоже по программе IX класса. Вот откуда появляются в дальнейшем дополнительные резервы учебного времени. Программа IX класса сжимается, как шагреневая кожа: ее успешно и без какого-либо напряжения осваивают шести и семиклассники. Курс физики-9 сокращается на 18 уроков, а повторение идет непрерывно, и изученный материал сохраняется в памяти надежно. Вот все это и позволяет включать в обязательный курс и тетроды, и пентоды, и клистроны, и магнетроны, и лампы с бегущей волной. На всю жизнь Более 30 лет прошло с тех пор, когда первые ученики включились в работу с опорными сигналами. Они давно уже окончили школу, получили профессию, обзавелись семьями. Порой при встрече не сразу узнаешь своего бывшего выпускника. Слегка скрипнув тормозами, у самого тротуара останавливается светло-голубая "Волга", из-за открытой дверцы - широко улыбающееся лицо. - Левицкий! - Вам домой? - Домой. - Значит, по пути. Садитесь. После нескольких обычных в таких случаях "где?", "как?", "что?" вдруг неожиданное. - А хотите я вам сейчас все свойства квадрата перечислю? - Так уж и все? - Да уж как получится. Из десяти свойств безошибочно назвал девять. И это - через 17 лет! - Как же ты умудрился? - Да здесь и мудрости никакой нет: там в конспекте большими буквами было написано слово тунеядец. А это значит, что у квадрата собственных свойств нет. У него пять свойств параллелограмьих, два прямоугольничьих и три ромбячьих, а рисунки эти вот как сейчас перед глазами стоят... Шутки шутками, но факт сам по себе, прямо говоря, примечательный. Странные на первый взгляд явления по здравому размышлению оказываются вполне объяснимыми: то, что однажды вызвало наше удивление, восхищение или негодование, может сохраняться в памяти на протяжении всей жизни. Ну как можно не заинтересоваться совершенно неожиданными сигналами, имеющимися на страницах брошюры по астрономии: 1000 бутылок вина? Астрономия и вдруг - бутылки с вином. Причем здесь вино? Или: мать Кеплера. Родословных нам еще недоставало! Или в курсе физики: чайки, медузы, 7 герц - смерть! Шаговое напряжение, хребет Ломоносова... Скажите по совести, кому из вас сейчас не хочется узнать, что скрыто за этими загадочными словами? Озвучим хотя бы один сигнал. "Богатый французский промышленник на одном из вечеров публично пообещал выделить 1000 бутылок самого лучшего вина из своих личных погребов тому, кто покажет ему обратную сторону Луны. Он был не очень-то дальновидным, этот промышленник: прошло всего несколько недель, и весь мир облетели фотографии обратной стороны Луны, сделанные советской автоматической станцией. И вот однажды в Москву прибыл необычный контейнер. Промышленник оказался человеком слова. А вино отдали в распоряжение Сергея Павловича Королева, и он распределил его между всеми, кто готовил ракету к полету. Один из его помощников, который описал этот случай, получил 2 бутылки. В канун Нового года..."  Теперь приведем лист с опорными сигналами по русскому языку для IVкласса. Автор - Ю. С. Меженко, старший научный сотрудник Донецкой лаборатории. Это уже пример компакта, включающего модифицированные и уплотненные сигналы (с. 86). Итак, опорные сигналы для учащихся всех возрастов являются элементами увлекательной игры. Но игры, которая учит и продвигает в познании и развитии. Ускоренное изучение теоретического материала по всем учебным предметам дает значительную экономию учебного времени, снимает с повестки дня проблемы перегрузки и низкой успеваемости учащихся. Опорные сигналы обеспечивают успешную работу всех, без исключения, детей в условиях реально осуществленного принципа равных возможностей и доступности обучения. Расширение и всемерное углубление программного материала, включение в него новых научных сведений - прямое следствие работы с опорными сигналами. Построение процесса обучения, учитывающего образность восприятия и возрастную психологию школьников,- еще один результат применения опорных сигналов и экспериментальной методической системы в целом. * ОБРЕСТИ ЛИЦО * - Странные какие-то у вас ребята,- сказали две учительницы, приехавшие знакомиться с работой экспериментальных классов.- Вся школа в суете, в шуме, в сутолоке, а ваши чинно и тихо прохаживаются с книжками в руках. Когда же еще и порезвиться, как не на переменах! - Для резвости у них возможностей больше, чем у всех остальных, а книжки... Вот там, у окошка, стоят три девочки. У них тоже в руках книжки, но эти девочки учатся в обычном классе. Давайте подойдем к ним. - Как вас зовут, девоньки? - Меня - Вера, ее - Аня, а это - Люся. - Как вы учитесь? - Я отличница, Люся - тоже, а у Ани в четверти две четверки. - И те трое, что у стенки толкаются, тоже отличники? - Ну что вы... Это колышники. - Вот вам, дорогие коллеги, и ответ на ваш недоуменный вопрос. Отличники - с книгами, а "колышники" бодают друг друга. Вы же не станете отрицать, что и в ваших школах такая же картина. - В основном да. - Так вот, в нашем классе - все отличники. Все до единого! И никогда не было ни одного "колышника". Вызовут каждого О том, как вводится новый материал, как ребята получают листы с опорными сигналами и как они готовятся дома к урокам, читатель уже знает. Теперь осталось только узнать, что при работе с опорными сигналами ученик даже думать забывает о том, как он еще совсем недавно, обучаясь в обычном классе, производил сложные расчеты: вызовут или не вызовут? Теперь - вызовут! Обязательно вызовут. И обязательно каждому поставят оценку, а каждому третьему - две. Первую оценку получат все. Это оценка за воспроизведение листа с опорными сигналами. Сразу после звонка - письменная работа. Тетради для нее отдельные, и хранятся они в школе. Домой их отдавать нельзя - всегда найдется один-другой ловкач, который эту работу "заготовит" дома, а в классе, на уроке, будет только создавать видимость усердия и прилежания. И ведь может проскочить! Вглядываться со всей тщательностью в работу каждого учитель физически не в состоянии. А это уже благоприятная среда для разрушающих учебный процесс бацилл. Дальше только одно - эпидемия. Вот почему тетради хранятся в школе, и перед каждым уроком учитель их обязательно пересчитывает - не упорхнула ли одна из них домой в портфеле слишком расторопного хитреца. Вот почему в первые 3-4 недели работы главнейшая и единственная забота учителя во время выполнения учащимися письменной работы - обеспечить абсолютную самостоятельность. Это закладка фундамента на все последующие годы, и потому даже за самую незначительную расслабленность на этом этапе отдельным учителям приходилось расплачиваться и потерей времени, и снижением темпа изучения программного материала, и дополнительными нервными нагрузками. При правильно организованной подготовке к уроку ученик выполняет письменную работу без единого отвлечения, быстро и совершенно спокойно: все чертежи и записи в полном смысле слова "стоят" перед его глазами, и процесс воспроизведения происходит значительно быстрее, чем у того, кто просто механически переписывает с листа. Проверено экспериментально: время механического переписывания относится ко времени воспроизведения записей по памяти, как 6 : 5. Это чрезвычайно важно, и на первом же родительском собрании необходимо провести такой наглядный урок. Родителям выдаются чистые листы бумаги, ручки и листы с опорными сигналами. Каждый должен механически переписать сигналы и зафиксировать потраченное на это время. Так опровергается мнение о трудоемкости подобной письменной работы и предотвращаются нежелательные конфликты начального периода. Первым признаком недостаточной подготовленности ученика к уроку являются паузы при воспроизведении сигналов, и если такие паузы затягиваются, то лучше всего предложить ему прекратить работу. Для тех же случаев, когда пауза вызвана выпадением из памяти той или иной небольшой детали, нужно дать совет: не ждать, не останавливаться, а писать дальше, пропустив эту деталь. Она вспомнится сама собой в самое непредвиденное мгновение, и ее потом можно вписать в текст. А время не будет потеряно. Дивная это картина, когда все ученики, все до единого, в абсолютной тишине быстро, спокойно и уверенно заполняют лист опорными сигналами. Эту работу они несколько раз выполняли дома, повторяли на перемене, и ни у кого нет ни малейших сомнений в успехе. Первые 10 минут в обычных классах это минуты высочайшего напряжения! Кого-то вызвали, а он этого не хотел, кого-то не вызвали, а он этого хотел, кто-то путается во время ответа, кто-то за него переживает, кто-то плачет. Каких нервных затрат стоят эти минуты учителям! А здесь - игра, условия которой всех удовлетворяют и всем хорошо известны. В сравнении с происходящим в других классах и школах это отдых, и эти первые 10 минут, повторенные в течение дня на нескольких уроках, неизбежно отразятся на приборах гигиенистов и физиологов, проводящих исследования на предмет утомляемости детей при работе в экспериментальных классах. Отразятся самым благоприятным образом. Запомним это. Общее время письменных ответов строго ограничено, но самые подготовленные начинают сдавать работы на 2-3 минуты раньше других. Сдают без всякого предупреждения. Просто встают и подходят к учителю с открытой тетрадью. Открытой! Это избавляет учителя от необходимости искать нужную страницу. При такой организации труда время проверки одного ответа сокращается до секунд. А теперь войдем в один из седьмых классов, где ребята на новой методической основе изучают курс истории СССР. И пусть это будет урок опроса по листу, представленному на с. 47. Это 48-й урок, и к этому времени дело идет без отклонений от требований методики. В течение 8 минут все ребята выполняют письменную работу, но двух учеников учитель в самом начале урока пригласил выйти к доске. Один из них садится за столик, расположенный в переднем углу класса, и, нажав на кнопку "запись", начинает негромко наговаривать на магнитофонную пленку рассказ по первому блоку - о воинском искусстве А. В. Суворова. Магнитофонный опрос Это никому не мешает и никого не отвлекает - к магнитофонному опросу уже все и давно привыкли. На ответ ученика никто не реагирует. Все заняты делом. Время устного ответа не ограничивается, но для озвучивания первого блока обычно хватает около полутора минут. Перед учеником лежит лист с опорными сигналами, и потому речь его последовательная, быстрая, логически связная. Полторы минуты - это три четверти страницы текста учебника. Для получения полновесной оценки этого вполне достаточно. Закончив свою часть рассказа, ученик возвращается на место и выполняет в своей тетради чертежи и записи только двух последних блоков листа с опорными сигналами. Это позволяет ему не выбиться из общего ритма и вовремя сдать свою тетрадь на проверку учителю. Пока ребята выполняют письменную работу, к магнитофону успевают подойти 3 ученика; каждый отвечает по материалу одного блока. Через 6 минут магнитофонный опрос заканчивается, и в это время на столе учителя появляются первые тетради. Впереди еще 2 минуты, и за это время можно без суетливости и спешки проверить ответы 15-20 учеников - половины класса. Но, как мы помним, к доске в начале урока был вызван еще и второй ученик. Тихий опрос Он подходит к учителю, берет в руки лист с опорными сигналами и начинает чуть слышно отвечать учителю, стоя с ним рядом, материал первого блока. Это тихий опрос. Магнитофонный и тихий опросы предложил учитель-методист средней школы No 35 Краматорска В.М. Шейман. В последующие годы, оборудовав кабинет физики лингафонными устройствами, он стал применять еще более продуктивную форму развития речи ребят - фронтальный и парный устный опрос. При фронтальном отвечают все сразу, а учитель, попеременно подключаясь, прослушивает то одного, то другого ученика. При парном дети разбиваются на пары и отвечают друг другу, даже находясь в разных углах класса. Лингафонные аппараты позволяют и таксе. Тихий опрос продолжается тоже 6 минут, и, значит, еще до начала обычных ответов у доски 6 человек получили право изложить содержание учебного материала. Подчеркнем - получили право! Педагогическое значение новых форм устных ответов не в усилении контроля, а в предоставлении ребятам времени для развития устной речи. Оценка за устный ответ психологически намного весомее. Ведь здесь нужно не просто воспроизвести сигналы, а перевести внутреннюю речь в доказательный, связный рассказ. Устный опрос удовлетворяет и потребность детей в индивидуальном внимании: каждый хочет быть замеченным, отчитаться в своих знаниях, проверить себя. Сходство между тихим и магнитофонным опросами - в их доверительности, полугласности. Различие же - в том, что при тихом опросе учитель, слушая ученика, реагирует на все нюансы ответа и по его окончании сразу объявляет оценку. Магнитофонная пленка прослушивается уже после урока. Или учителем, или учеником этого же класса, или учеником параллельного класса. (Первые, еще не уверенные ответы прослушиваются только учителем!) Любопытная деталь: при оценке устного ответа ученики обычно более строги, нежели педагог. Спрашивайте - отвечаем! К исходу 10-й минуты опрошены 6 учеников. Еще трое сразу же после этого будут вести обычный рассказ у доски перед всем классом. Отличие лишь в том, что перед ответами ребят на доске вывешивается опорный плакат. Итак, 9 человек в течение одного урока включаются в активную разговорную практику, если лист с опорными сигналами разбит на 3 блока. Если же на 4, что чаще всего и бывает, то право ответа получают 12 ребят. Такая плотность устных ответов свойственна урокам истории, географии, биологии, астрономии. А на уроке геометрии оказывается возможным спросить за один урок 18-25 человек! Происходит это по двум причинам: на одном уроке можно, не торопясь, доказать 6-10 теорем, причем на доказательство отдельных теорем требуется не более 30 секунд. Введение в практику работы школы новых видов устных опросов школьников - тихого и магнитофонного - : позволило увеличить среднее время активной устной речи каждого ученика в течение одного рабочего дня с 2 до 6 минут. Такие формы опроса можно с успехом применять во всех школах уже сегодня: двумя-тремя магнитофонами располагает любая городская, поселковая и сельская школа. Если говорить о математике, то здесь плотность опроса еще выше, так как новый материал объясняется не на каждом уроке. Обычно это делается через урок. В IV-VI классах 6 недельных уроков математики. На трех из них проводятся все виды опросов, и в результате каждый ученик еженедельно получает 5 оценок - три за письменные ответы и две за устные. Один из показателей работы учителя, как известно, накопляемость оценок в классном журнале. Теперь этот показатель теряет смысл - обилие оценок упраздняет его навсегда, и на повестку дня выходит такая проблема: как распорядиться новым педагогическим инструментом, чтобы получить от него максимально возможную воспитательную и учебную отдачу? Контроль, стоявший во главе угла традиционной системы оценивания знаний, заменяется в новой методической системе качественно иными отношениями, чем-то напоминающими производственные. Разве, к примеру, учитель или инженер приходят ежедневно на работу по той лишь причине, что их выходы скрупулезно фиксируются в табельных листах школ и предприятий? Главное для них - глубокая внутренняя ответственность за порученное им дело. Труд как отбывание времени – удел рабов. Что же происходит в коллективе, когда отношения школьников и учителей начинают строиться на деловой основе? Контроль уходит за кадр, а на передний план выступает увлеченность самим процессом учебного труда, обеспечивающая продвижение каждого ученика в развитии и в учении, но более всего тех, кто по самым разным причинам потерял веру в свои способности и давно уже не испытывал радости успеха, одоления себя и своего незнания, счастья признания и уважения в коллективе. Вот только чудес здесь не бывает. В экспериментальной практике наблюдались случаи, когда отдельные ребята находили путь к самим себе только через полтора года после начала работы. Де-мо-сфе-ны!! Урок географии в VI классе средней школы No 28 Донецка. Учитель - отличник народного образования УССР, учитель-методист М. С. Винокур. На уроке присутствует группа преподавателей ленинградских техникумов. - Странно,- говорят они после урока,- ваши шестиклассники отвечают значительно грамотнее, четче и обстоятельнее, чем наши студенты. Урок математики в V классе донецкой средней школы No 5. На уроке присутствует учительница начальных классов, обучавшая этих ребят первые три года. Рядом с ней на столе лежит только что составленный ею список, в списке - самые слабые ребята. Бывшие слабые. И вот к доске вышли один за другим все, кто был в этом списке. - Но ведь все они были записными молчунами. Что с ними произошло? - поражалась потом учительница. 1988 год. Центральное телевидение готовит показ первого урока математики в VI классе на всю страну. Кого вызывать к доске? Лучших? Поразить телезрителей? Это нетрудно. Да только какой же потом держать ответ перед учениками? Перед родителями? Перед коллегами из 5-й школы? Уж они-то знают каждого от их первого школьного шага. И принято решение: лучших не вызывать! Пусть смотрят и слушают тех, кого раньше слушать почти не доводилось. И пусть они решают задачи и примеры из учебников VII класса, задумываясь, смущаясь и ошибаясь, Зато для всех, кто их знал и знает, для всех, с кем нам вместе идти дальше, каждое слово годами молчавшей Леночки Исаевой, Тани Кирпушко и других - малиновый звон! А лучшим было предоставлено слово в последней передаче. "По-старому работать я уже не буду. Новая методика - это радость и для учителя, и для учеников. Для ученика радость в том, что он начинает верить в свои силы и справляться с заданиями, которые раньше ему казались непосильными. И вдруг... он спокойно сам решает то, за что раньше даже не брался. Для учителя самая большая радость - слушать толковые ответы ребят и видеть их желание работать" (из отчета учительницы средней школы No 32 Томска С. С. Богоявленской за 1976 г., в 1986 г. ей было присвоено звание заслуженного учителя школы РСФСР). "Для эксперимента были взяты два класса - IV "А" и IV "Б". За один учебный год был изучен материал IV и V классов. Ребята научились логически мыслить и излагать учебный материал, работать вдумчиво и сосредоточенно. Уроки математики стали для ребят самыми интересными. После этого учебного года работать в школе по-старому нельзя. Только в новой методике труд детей становится радостным, победным" (из отчета учителей средней школы No 11 Тамбова А. В. Егоровой ч С. А. Ежиковой, одна из которых после 10 лет работы по новой методике стала учителем-методистом, а другой было присвоено звание заслуженного учителя школы РСФСР). "После семинаров перевели на новую методику преподавание якутского языка. Успехи пришли практически сразу. Особенно это стало заметно в развитии речи детей. Теперь наши ребята постоянные победители областной и республиканских олимпиад" (из отчета В. А. Бессоновой, учительницы Мегино-Кангаласской школы ЯАССР, которой через 8 лет после начала применения новой методики присвоено звание заслуженного учителя Якутской АССР). "По новой методике в школе уже работают 17 учителей математики, истории, географии, биологии, русского и иностранных языков, физики. Распространяем опыт работы на всю страну - приезжают на уроки сотни учителей из всех союзных республик" (из отчета директора лосино-петровской школы No 2 Московской области В. С. Гиршовича, которому после 10 лет работы по новой методике присвоено звание заслуженного учителя школы РСФСР). И таких отчетов - десятки тысяч. Они приходят со всех концов страны: из городских и маленьких таежных школ, из техникумов, из профессионально-технических училищ, из высших учебных заведений и академий. Десятки экспериментаторов стали заслуженными учителями, сотни - учителями-методистами, тысячи - отличниками народного образования. Бухгалтерия разговорной речи Как быстро мы говорим? Как быстро мы можем говорить? Каков словарный запас одного урока? Казалось бы, естественные вопросы, и уж ответы на них всемерно должны интересовать педагогическую науку. Увы, не интересуют, и, как следствие, в хвосте науки плетется практика: никогда и ни один школьный администратор еще не поставил перед собой, идя на урок к учителю, в высшей степени интересную цель: определить словарный объем одного урока. Учитывается время опроса отдельных учащихся, общее время устных ответов, время изложения нового материала, но, какой объем информации заложен в каждый из этих временных промежутков, остается невыясненным. В какой зависимости находятся словарный объем рассказа учителя и последующие знания учащихся? Неведомо. Что следует рекомендовать учителю - отрабатывать звуковую чистоту речи, или повышать ее скорость, или, наоборот, учиться неторопливому повествованию? Обусловлена ли скорость и выразительность речи учителя его темпераментом и характером? Нет ответов. При освоении экспериментальной методики эти вопросы встают сразу же. Требовательно и бескомпромиссно. Под словарным объемом урока мы стали подразумевать общее количество слов, произнесенных учителем и учащимися. Но как произвести подсчет всех слов на уроке? С помощью магнитофона? Безнадежно. Около каждого ученика магнитофон не поставишь, да и на обработку записанного на пленку материала потребуется слишком много времени. Решили позаимствовать приемы работы стенографа: после каждого слова ставить на чистом листе бумаги короткую черточку. Это оказалось совсем не трудно после нескольких коротких тренировок. И это понятно: если стенограф каждое слово успевает зафиксировать строго определенным символом, то поставить черточку проще простого. В первой строке учета можно поставить произвольное число черточек, а во всех остальных строках подписывать их под верхними: Так проще будет производить общий подсчет слов: все внимание сконцентрировано на листе, а слова воспринимаются на слух. Многочисленные измерения показали, что при разборчивом чтении вслух незнакомого текста без предварительной подготовки скорость чтения обычно не превышает 220 слов в минуту, а при чтении знакомого текста - 240-250. А теперь попробуйте рассказать о каком-либо событии с максимально возможной скоростью, но так, чтобы не вызывать раздражения слушателей, и вам не удастся перешагнуть рубеж в 180 слов в минуту. Словарный объем урока редко достигает 2500 слов. Работа в новых методических условиях позволяет увеличить его до 4000 слов! Этому в значительной мере способствуют опорные сигналы. Пользуясь знаковыми ориентирами, учащиеся без какого-либо напряжения увеличивают темп речи, сокращая промежуточные паузы и сводя на нет употребление слов-паразитов. Если же принять во внимание два новых вида опроса - тихий и магнитофонный, то словарный объем урока, приходящийся на долю учащихся, возрастает в среднем в 2,9 раза. Скорость речи учителя при работе в новых условиях возрастает в 1,2-1,5 раза и, конечно, зависит от его индивидуальных особенностей. Скорость и восприятие речи Возрастание скорости речи учителя и учащихся на уроках (это стало в некотором роде неожиданностью) никоим образом не отражается на восприятии учебного материала. Тому есть две причины.
2. В Мичиганском университете провели любопытные исследования. Одна и та же лекция была прочитана двум однородным по составу группам слушателей. Чтение первой лекции вел в обычном размеренном темпе преподаватель. Вторая же группа прослушала магнитофонную запись этой лекции при увеличении скорости движения пленки почти в 4 раза! Первая группа слушала лекцию 45 минут, вторая - 12. Качество звучания динамика было предельно высоким. После этого в каждой из групп провели без предупреждения и подготовки экзамены. Уровень восприятия учебного материала слушателями обеих групп оказался совершенно одинаковым. Всякий раз, когда приходилось начинать работу с новым экспериментальным классом, происходила одна и та же метаморфоза. В первые полтора-два месяца речь детей крайне неуверенна, прерывиста, робка. Это отмечалось во всех без исключения классах, будь то IV, VI или VIII. Без посетителей же не обходился ни один день. Люди приходили разные, но в абсолютном большинстве - умные, глубоко и всесторонне знающие свое дело, умеющие отмежевать главное от второстепенного и случайного. Были и недоверчивые. - Что же это такое? В тетрадях все хорошо. Оценки - одни только четверки и пятерки, а у доски-то двое из пятерых едва-едва на тройки отвечали, а из 5 оценок за устные ответы только одна пятерка. Несоответствие какое-то. - Пожалуйста, приезжайте к нам еще раз. Через год. И вот прошел год. Тот же класс. Те же дети. Только немного повзрослели. Но присутствующим на уроке учителям откуда это знать - они в классе впервые. Закончились уроки. - Вообще, конечно, все это потрясает. И активность, и дисциплина, и глубина знаний. Но многое объясняет речь учащихся. Ведь это же маленькие Демосфены! В наших классах и двоих таких не сыщешь, каких сегодня мы слышали и видели полкласса. С такими-то всякий сможет работать. У них при любой методике будет получаться не хуже. Демосфены... Тут уж никак не предложишь: - А приезжайте к нам год назад. Врачу, исцелися сам! До сих пор речь шла в основном о школьниках. Но, с какой стороны ни подходить, все сказанное выше не может не относиться и к учителю. За долгие годы проведения семинаров отрадно было наблюдать, как резко шагнуло вперед лекционное мастерство участников, как обогатился их словарный запас. Речь учителей стала образной, живой и, главное, выразительной. О выразительности речи учителя необходимо заботиться еще в пединституте. Невероятно, но факт: во время одной из лекций, прочитанных студентам факультета русского языка и литературы Донецкого государственного университета, на предложение прочитать какое-нибудь стихотворение, отрывок прозы или театральный монолог после долгих колебаний откликнулась единственная студентка. А в зале присутствовало более 200 человек... Удивляться этому не приходилось: в университете до этого никогда не было кружка художественного слова, хотя в учебных заведениях с педагогическим уклоном речь нужно вести не о кружках, а об обязательных курсовых практикумах литературной речи. - Поднимите, пожалуйста, руки,- с такой просьбой непременно приходится обращаться к учителям начальных классов, повышающих свою квалификацию при областном ИУУ,- все, кто во время обучения в институтах и педагогических училищах принимал участие в самодеятельности. Ползала рук. - А теперь поднимите те, кто выступал на сцене в жанре художественного чтения. Четыре-пять рук. Все остальные пели. В хоре. Хоровое пение при подготовке учителей начальных классов обязательно. Владение словом, главным методическим инструментом учителя, никого не тревожит. * БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ... * Средний всеобуч. Вдумаемся в это словосочетание, над которым уже давно нависла угроза девальвации. При всеобщем Среднем обучении учитель обязан хорошо учить всех детей. Педагогическая наука с самых разных позиций пытается обеспечить переход школы на новое содержание образования. Физиологи, гигиенисты, методисты, психологи и дидакты вполне обоснованно считают, что все нормальные дети могут успешно усвоить программный материал по всем школьным предметам. Как же обстоит дело в действительности? Можем ли мы положа руку на сердце сказать, что готовы обеспечить каждого выпускника школы глубокими, прочными знаниями? Вчера еще на этот вопрос отвечали утвердительно с самых высоких наробразовских трибун. Сегодня же все более склоняемся к диаметрально противоположному мнению, стыдливо соглашаясь и с тем, что даже первоклассников начинают делить на средних, слабых и сильных, сохраняя за детьми приклеенные им ярлыки до самого окончания школы. С одной только поправкой: за годы учебы отряд сильных размывается и тает, а отряд слабых полнится и растет. У этой печальной статистики в последнее время появились, как уже отмечалось, даже свои теоретики-обоснователи. И это при всем при том, что в стране уже работают не единицы, а десятки тысяч учителей, утверждающих и доказывающих природную одаренность каждого здорового ребенка, его запрограммированную природой возможность усваивать самые сложные школьные программы в условиях благоприятного рабочего режима. Низкий уровень знаний сегодняшних школьников - всего только следствие, а причина - в несовершенстве давно уже себя изжившей методики обучения. Все дети - все без исключения- способны успешно овладеть программой курса средней школы. Позиция учителя Молодой педагог впервые переступил порог класса. Сколько сложностей ждет его впереди! У него нет опыта, и ему не с чем сравнить каждую новую, возникающую перед ним ситуацию. Он учится быть и уравновешенным, и строгим, и уступчивым, и требовательным, и невозмутимым, и жизнерадостным... Если эти качества помогли ему выработать его педагоги-наставники еще в вузе, то тогда ему нужно просто быть самим собой. Но это, к сожалению, случается не часто. А дети не ждут. У них свои критерии и суждения. И вот тогда молодой специалист вольно или невольно начинает идти по линии наименьшего сопротивления. Повышенный тон. Нервозность. Двойки. Записи в дневниках. Нравоучительные беседы с родителями. Апелляции к классным руководителям и школьной администрации. А следствие одно, оно иным и быть не может - обостренная реакция ребят. При самокритичном отношении к своим собственным поступкам учитель рано или поздно выработает профессионально разумную линию поведения, да только многие ли из нас самокритичны в 20 лет? Вот потому-то абсолютное большинство начинающих учителей пытаются искать первопричину всех своих бед в неполноценности воспитанников. И такие поиски часто продолжаются всю жизнь. По-разному приходят в школы учителя, и по-разному складываются их судьбы. Это неизбежно, так как диплом педагогического вуза - всего только документ на право приобщения к большому и необыкновенно сложному труду. И сложность эта обусловлена его целью: найти путь к единомыслию с учениками и затем на основе этого единомыслия создать условия для развития способностей, заложенных в каждом воспитаннике. Учитель обязан помочь ученику осознать себя личностью, пробудить в нем потребность к совершенствованию, к познанию мира и жизни, воспитать чувство человеческого достоинства, одна из составляющих которого - ответственность за свои поступки перед самим собой, перед товарищами, школой, обществом. Успехи учеников зависят от веры учителя в их возможности, от его настойчивости, терпения, умения своевременно прийти на помощь каждому. "...Чуждые ложного стыда, не побоимся сказать, что одною из главных причин, почему не могли мы ранее выполнить своего обещания нашим читателям касательно разбора Сочинения Пушкина, было сознание неясности и неопределенности собственного нашего понятия о значении этого поэта". Кто это сказал? В. Г. Белинский! Когда? Увы, через 5 лет после смерти Пушкина. А вот то, что сказал о нем, шестнадцатилетнем лицеисте, Г. Р. Державин, осталось неиссякаемым источником для творчества Пушкина на всю жизнь. ...Успех нас первый окрылил; Старик Державин нас заметил И, в гроб сходя, благословил. Эти строки написаны А. С. Пушкиным в расцвете его творческого гения. "Дорогой Вова! - пишет автор "Сборника задач московских математических олимпиад" Галина Ивановна Зубелевич одиннадцатилетнему школьнику из Донецка.- Ты "молодец, что так внимательно решаешь задачи. Некоторые из отмеченных тобой ошибок мы нашли сами, а вот второе решение задачи No 13 ты нашел первый. Продолжай решать. Мы будем очень рады получать от тебя новые способы решения задач и указания на допущенные нами ошибки. Это улучшит следующие издания сборника". Вчитайтесь еще раз в это письмо. Еще раз мысленно соотнесите: кто его пишет? Кому? Сколько заботы в каждой его строке и о маленьком человеке и о большой математике! Много ли сыщется авторов книг, способных на вот такую человеческую теплоту. Поверить в каждого! 1969 год. Октябрь. Второй месяц работает экспериментальная группа восьмиклассников средней школы No 5 Донецка. Работает уверенно, радостно, споро. А вот у Веры Харламовой, лишь только дело доходит до устных ответов у доски,- беда, да и только. Стилистические огрехи, разрывы в логических переходах, мучительно долгие паузы гасят мысль, выбивают из строгого ритма доказательств, и девочка часто умолкает, не доведя рассказ до конца. А время не ждет. Еще две-три недели, и на уроки придут учителя, преподаватели вузов, работники отделов народного образования, и... вопреки своим педагогическим убеждениям, на одном из занятий: - Ты знаешь, Вера, кажется, тебе лучше уйти из нашей группы... Все это было сказано едва ли не шепотом, но - глаза! В глазах у девочки застыли не просто отчаяние, а невыносимая боль. Однажды увидев такие глаза, забыть их уже невозможно. И в тот же день при проверке домашних упражнений у Веры в тетради по математике вдруг оказались стихи. Да, стихи! У П. А. Ларичева (Сборник задач по алгебре. Ч. II. М., 1965, с. 78) есть такая задача (No 499): На две партии разбившись, Забавлялись обезьяны. |