«Есть в близости людей заветная черта…» (сопоставительный анализ эпизода романа И. С. Тургенева «Отцы и дети» и стихотворения А. А. Ахматовой «Есть в близости людей »)
|
|
 Скачать 57.38 Kb.
|
|
«Есть в близости людей заветная черта…» (сопоставительный анализ эпизода романа И.С. Тургенева «Отцы и дети» и стихотворения А.А. Ахматовой «Есть в близости людей...») Как известно, 18 глава романа И.С.Тургенева «Отцы и дети» является кульминационной в отношениях между Анной Сергеевной Одинцовой и Евгением Базаровым. Сцена объяснения показывает силу Базарова, ещё раз убеждает читателя в том, что герой достойно прошёл испытание любовью. При внимательном чтении этого эпизода возникает ряд вопросов, на которые попробует ответить автор этой статьи. На уроках, посвящённых изучению романа «Отцы и дети» (или изучению творчества А.А.Ахматовой) я предлагала учащимся 10 (11) класса сравнить сцену объяснения в любви в романе И.С. Тургенева и стихотворение А.Ахматовой «Есть в близости людей…» Можно сопоставить внутреннее состояние двух героинь – лирической героини Ахматовой и Анны Одинцовой, поразмышлять над тем, что же такое эта самая черта, о которой идёт речь и у Ахматовой, и у Тургенева, что такое любовь в понимании Тургенева и Ахматовой, как Тургенев относится к Одинцовой. Итак, рассмотрим эпизод из главы 18 (со слов «Базаров наклонил голову» и до конца главы) и стихотворение А.Ахматовой. Сама сцена объяснения Базарова в любви очень короткая, но сколько в ней эмоций, сколько говорящих деталей! После первого прочтения сразу бросается в глаза противопоставление спокойного поведения Одинцовой и порывистого, страстного поведения Базарова. Тургенев несколько раз подчёркивает состояние испуга и удивления у Одинцовой: «вопросительно посмотрела», «повторила с каким-то, ей ещё непонятным, испугом», «Одинцовой стало страшно и жалко его», «мгновение спустя она уже стояла далеко в углу и глядела оттуда на Базарова», «прошептала она с торопливым испугом». А вот как описывается Базаров: «он задыхался; всё тело его трепетало», «страсть в нём билась, сильная и тяжёлая – страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей», «быстро обернулся, бросил на неё пожирающий взор – и, схватив её обе руки, внезапно привлёк её к себе на грудь», «он рванулся к ней», «закусил губы и вышел». Интересны художественные детали: «Одинцова протянула вперёд обе руки» после признания Базарова, но он в это время стоит к ней спиной. Этот жест Одинцовой как защитный, как некая дистанция. Не случайно «мгновенье спустя она уже стояла далеко в углу и глядела оттуда на Базарова» (курсив мой – К.Е.А.). Или же этот жест Одинцовой как мгновенное проявление нежности, потому что ей стало «жалко его»? Но всего лишь «мгновенное». Потом уже Анна Сергеевна очень далеко от Базарова не только буквально, «далеко в углу», но и далеко от того, что чувствует Базаров. Ей никогда этого душевного состояния Евгения Базарова не понять. Она и себя-то не понимает: «Я вас не понимала – вы меня не поняли»,- ответила ему (Базарову в записке) Анна Сергеевна, а сама подумала: «Я и себя не понимала». После того, как «Базаров закусил губы и вышел», мы его больше не видим (только спустя полчаса служанка приносит записку от него). Тургеневу в этой сцене важно было показать именно Одинцову. Поэтому ещё целых четыре абзаца мы наблюдаем за ней. Вот она ходит взад и вперёд по комнате, пытаясь понять, «что заставило её «добиваться», по выражению Базарова, его откровенности». Мы не видим никакого особенного переживания Анны Сергеевны. Она то останавливается перед окном, то перед зеркалом (вряд ли женщина, переживающая что-то серьёзное, будет периодически останавливаться перед зеркалом, чтобы полюбоваться собой), то вдруг покраснеет, вспоминая «зверское лицо Базарова, когда он бросился к ней». Да, наверное, ей было приятно, что такой сильный, умный мужчина, как Базаров, полюбил её и страстно желает. Следующий абзац Тургенев начинает словами: «Или?- произнесла она вдруг, и остановилась, и тряхнула кудрями…» Опять это кокетство даже наедине с собой, это любование собой перед зеркалом, в котором она увидела свою назад закинутую голову с таинственной улыбкой на полузакрытых, полураскрытых глазах и губах». Эта улыбка, «казалось, говорила ей в этот миг что-то такое, от чего она сама смутилась». Что же означает это «или?» Анны Сергеевны, на которое она отвечает решительно «нет» и добавляет сама себе: «Бог знает, куда бы это повело, этим нельзя шутить, спокойствие всё-таки лучше всего на свете». Что «это»? Любовь, зарождение которой так боялась почувствовать в себе героиня? Сначала Одинцова «всплакнула» (тоже говорящий глагол – не заплакала или зарыдала, а «всплакнула» – что-то такое театральное в этом есть), потом на неё нахлынули разные смутные чувства, сознание уходящей жизни. Вот оно что, оказывается: Одинцова захотела «новизны», но потом испугалась, потому что спокойствие будет нарушено. Особенно если чувства вдруг окажутся сильными. Любая новизна подразумевает какие-то траты себя, а Одинцовой это не нужно, потому что «спокойствие лучше всего на свете». Вторая половина последнего предложения у Тургенева загадочна: «…она заставила себя дойти до известной черты, заставила себя заглянуть за неё – и увидела за ней даже не бездну, а пустоту…или безобразие». Когда читаешь эти слова, возникают вопросы: что это за черта? Почему увидела бездну? Что это за бездна? Почему за этой чертой пустота и безобразие? Тут и вспоминается стихотворение А.Ахматовой, которое может помочь ответить на эти вопросы или попытаться ответить. «Есть в близости людей заветная черта, Её не перейти влюблённости и страсти…» «Стремящиеся к ней безумны, а её достигшие – поражены тоскою…» Что же это за черта, к которой стремятся только безумцы, знающие, что, перешагнув черту, навсегда будешь поражён тоскою? Знают - и всё равно стремятся! Что там, за чертой? Может, черта – это то, что предшествует любви: влюблённость, влечение, страсть? А там, за чертой, любовь, окунувшись в которую, человек уже не принадлежит только себе. Те, кто решился перешагнуть черту, названы безумными, потому что любящий человек должен от многого отказаться, что-то в себе пересмотреть или переделать, чтобы долго жить с любимым. В любовных отношениях нужно уметь уступать, уметь понимать и прощать, иногда уметь подстраиваться, а это всё огромные душевные траты, на которые способны не все. Это трудно, но без этого нет ощущения полноты жизни. Люди, решившиеся на любовь, настоящие храбрецы. Страсть тоже ломает человека, но страсть никогда не бывает долгой, и на ней никогда не построишь длительных, глубоких отношений. Страсть - вспышка, болезнь, которая проходит сама. (Само слово «страсть» произошло от «страх», «болезнь»). Страсть не может с глубокой любовью дружить, Если сможет, то вместе недолго им быть (Омар Хайям). Страсть близка к любви, может, разновидность её, но не любовь. И влюблённость близка к любви, но всё-таки тоже не любовь. Поверим мудрецу Ф.М.Достоевскому, сказавшему: «Влюбиться – не значит любить. Влюбиться можно и ненавидя». Есть множество толкований влюблённости, но во всех этих толкованиях есть одно общее. Влюблённость может стихать, заканчиваться и появляться вновь. Она может переходить в другие чувства, например, в любовь (а не наоборот!), влюблённость, как и страсть, кратковременна, преходяща. Наверное, поэтому влюблённость и страсть находятся в стихотворении А.Ахматовой до черты. Лирическая героиня А.Ахматовой, видимо, достигла этой черты и шагнула за неё, поэтому и не бьётся сердце – оно остановилось, поражённое любовной тоской: «Достигшие – поражены тоскою» (Но: «…в тоске есть надежда. Возникновение тоски есть уже спасение…» - Н.Бердяев) Лирическая героиня Ахматовой, в отличие от Анны Сергеевны Одинцовой, выбрала безумие любви. Как и Базаров, перешагнувший за черту, которая перевернула его жизнь. Одинцова увидела за чертой пустоту и испугалась её, так как это, как сказано выше, - любовная тоска, перемены, душевные потрясения. Всё это «безобразие» (заключительное слово в 18 главе) сильно испугало героиню Тургенева, и она выбрала покой и комфорт. Так и хочется добавить фразу из главы 16: «…и заснула, вся чистая и холодная, в чистом и душистом белье». У Тургенева чувствуется ирония в этих словах, но не осуждение. Можно ли осуждать Анну Сергеевну? Наверное, нет. Любовь не всем под силу. Как тут не вспомнить пушкинское «На свете счастья нет, а есть покой и воля». Тургенев проводит своих героев через испытание любовью, потому что в любви проявляются все хорошие и дурные качества человека. Здесь нельзя соврать или притвориться. Одинцова не смогла пройти это испытание, а Базаров прошёл. Правда, всеми силами старался подавить в себе нарастающую любовь, но любовью, как показывает Тургенев, нельзя управлять, поэтому вся сила любви «прорывается» в момент объяснения у Базарова наружу, он уже не в состоянии управлять собой. Базаров - сильный человек, но сила любви, проснувшаяся в нём, ещё сильней. Именно поэтому он – за чертой. Здесь всё: и страсть, и тоска, и влюблённость, и влечение – то есть Любовь, а не отдельные её фазы и разновидности. В романе каждого большого писателя мы находим некие словесные формулы любви. Тургенев, сам любивший всю жизнь одну женщину, знал, о чём пишет. В романе «Отцы и дети» эту формула близка ахматовской. Если их соединить, то получится примерно так: «Есть в близости людей заветная черта, её не перейти влюблённости и страсти», но только настоящая любовь способна переступить через черту, чтобы окунуться в бездну любви, отказавшись от покоя, комфорта, свободы, потому что «любовь сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь». |