\"Оттепель\": духовная жизнь, наука и культура (1953-1964 гг.)
|
|
 Скачать 1.13 Mb.
|
|
Стихотворение Б. Пастернака "Нобелевская премия": Я пропал, как зверь в загоне. Что же сделал я за пакость, Где-то люди, воля, свет, Я — убийца и злодей? А за мною шум погони, Я весь мир заставил плакать Мне наружу хода нет. Над судьбой страны моей. Темный лес и берег пруда, Но и так, почти у гроба, Ели сваленной бревно — Верю я, придет пора — Путь отрезан отовсюду. Силу подлости и злобы Будь что будет, всё равно. Одолеет дух добра Предсмертное письмо А.А.Фадеева в ЦК КПСС 13 мая 1956 г. ...Созданный для большого творчества во имя коммунизма, с шестнадцати лет связанный с партией, с рабочими, с крестьянами, наделенный богом талантом незаурядным, я был полон самых высоких мыслей и чувств, какие только может породить жизнь народа, соединенная с прекрасными идеалами коммунизма. Но меня превратили в лошадь ломового извоза, всю жизнь я плелся под кладью бездарных, неоправданных, могущих быть выполненными любым человеком, неисчислимых бюрократических дел. И даже сейчас, когда подводишь итог жизни своей, невыносимо вспоминать все то количество окриков, внушений, поучений и просто идеологических пороков, которые обрушились на меня, — кем наш чудесный народ вправе был бы гордиться в силу подлинности и скромности внутренней глубоко коммунистического таланта моего. Литература—этот высший плод нового строя—унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них , можно ждать худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды. Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из жизни. Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством, но в течение уже 3-х лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять... (Хрестоматия по отечественной истории (1946—1995гг.). под редакцией А. Ф. Киселева,Э.М. Щагина. М: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996 с.471-472.) Музыка в годы «Оттепели» Постановление ЦК КПСС «Об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца»» 28 мая 1958 г. ЦК КПСС отмечает, что постановление ЦК об опере В.Мурадели «Великая дружба» от 10 февраля 1948 года в целом сыграло положительную роль в развитии советского музыкального искусства. В этом постановлении определялись задачи развития музыкального искусства на основе принципов социалистического реализма, подчеркивалось значение связи искусства с жизнью советского народа, с лучшими демократическими традициями музыкальной классики и народного творчества. Справедливо были осуждены формалистические тенденции в музыке, мнимое «новаторство», уводившее искусство от народа и превращавшее его в достояние узкого круга эстетствующих гурманов. Развитие советской музыки в последующие годы подтвердило правильность и своевременность этих указаний партии. Вместе с тем, оценки творчества отдельных композиторов, данные в этом постановлении, в ряде случаев были бездоказательными. В опере В.Мурадели «Великая дружба» имелись недостатки, которые заслуживали деловой критики, однако они не давали оснований объявлять оперу примером форма лизма в музыке. Талантливые композиторы тт. Д.Шостакович, С.Прокофьев, А.Хачатурян, В.Шебалин, Г.Попов, Н.Мясковский и др., в отдельных произведениях которых проявлялись неверные тенденции, были огульно названы представителями антинародного формалистического направления... ...Некоторые неверные оценки в указанном постановлении отражали субъективный подход к отдельным произведениям искусства и творчества со стороны И.В.Сталина... (Хрестоматия по отечественной истории (1946—1995 гг.). Учебное пособиеЭ.М. Щагина. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996с.266.) Образование, наука в годы «Оттепели» Из письма Члена-корреспондента ВАСХНИЛ М.Моисеева первому секретарю ЦК КПСС Л.И.Брежневу и председателю СовМина СССР А.Н.Косыгину о положении сельского хозяйства СССР 1 февраля 1965 г. ...Мы непомерно и без экономической потребности и возможности раздуваем дело просвещения в стране. Конечно, масштабы просвещения должны расти и в нашей социалистической стране, должны быть значительно выше соответствующих показателей капиталистических стран. Но все же мы перегибаем палку, торопимся и живем в этой области явно не по средствам. Бесспорно, сейчас условия другие, но как не вспомнить слова Ленина, что надо экономить на всем, даже на школах, если речь идет о подъеме экономики. Разве нужно в данный период жизни нашей страны так раздувать среднее образование, чтобы доярка, скотница, ткачи ха, прядильщица и другие аналогичные работники шли на производство не иначе как получив среднее образование? Разве их профессиональные знания были бы хуже, если бы они имели семилетнее образование? Наоборот, среднее образование создает на сегодня ненужные психологические и моральные трудности для включения юношества в производство. А сколько миллионов людей в связи с этим отвлекается от производительного труда и сколько миллиардов средств мы тратим для того, чтобы гоняться за этими показателями образования? То же и с высшим образованием. И здесь мы раздуваем его не в меру экономических возможностей и необходимости, и здесь отвлекаются от производительного труда сотни тысяч наиболее жизнедеятельного населения и летят без отдачи миллиарды рублей. Я не мракобес, не против просвещения, я сам немало отдал сил преподаванию в высшей школе. Но я экономист, и мне ясно, что мы здесь забегаем вперед, шагаем не в ногу с развитием нашей экономики и, следовательно, в ущерб ей... (Хрестоматия по отечественной истории (1946—1995гг.). Учебное пособие для студентов вузов под редакцией А. Ф. Киселева,Э.М. Щагина. М. Туманит, изд. центр ВЛЛДОС, 1996с.266.) Короткий период половинчатой хрущевской оттепели немедленно дал плоды во всех сферах интеллектуальной деятельности. В науке это красноречивее всего ознаменовалось запуском в космос первого спутника и первого человека (кстати, это случилось под руководством вышедшего из тюрьмы конструктора ракет Сергея Королева). Активизировалась и научная мысль. С начала 50-х и до конца 60-х гг. почти в 12 раз выросли расходы государства на науку, а численность научных работников увеличилась в шесть раз и составила четвертую часть всех ученых мира. Было открыто много новых исследовательских институтов: электронных управляющих машин, полупроводников, физики высоких давлений, ядерных исследований, электрохимии, радиационной и физико-химической биологии. Закладывались мощные центры по ракетостроению и изучению космического пространства, где плодотворно трудились С. П. Королев и другие талантливые конструкторы. В системе Академии наук СССР возникли учреждения, занимавшиеся биологическими исследованиями в области генетики. Продолжало изменяться территориальное размещение научных учреждений. В конце 50-х гг. сформировался крупный центр на востоке страны - Сибирское отделение Академии наук СССР. В него вошли Дальневосточный, Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский филиалы АН СССР, институты Красноярска и Сахалина. Больший простор для научных разысканий получили ученые-гуманитарии. Появляются новые журналы по разным отраслям обществоведения: "Вестник истории мировой культуры", "Мировая экономика и международные отношения", "История СССР", "Вопросы истории КПСС", "Новая и новейшая история", "Вопросы языкознания" и др. В научный оборот были введены часть утаиваемых ранее работ В. И. Ленина, документов К. Маркса и Ф. Энгельса. Историки получили доступ к архивам. Публиковались документальные источники, исторические исследования по запретным до того темам (в частности, по деятельности социалистических партий России), воспоминания, статистические материалы. Это способствовало постепенному преодолению сталинистского догматизма, восстановлению, пусть и частично, правды в отношении исторических событий и репрессированных деятелей партии, государства и армии.2 Реформаторские веяния затронули также высшую и среднюю школу. Рост потребностей в специалистах стимулировал значительное увеличение числа вузов, прежде всего в областях знаний, непосредственно связанных с передовыми отраслями науки и производства: реактивной техникой, радиолокацией, ядерной энергетикой, электроникой, автоматикой и др. Резко менялось соотношение между различными формами обучения. На первый план вышло вечернее и заочное образование для людей, занятых на производстве (от 28% всех студентов в 1946 г. до почти 52% в 1961 г.).1 В 1957 г. были введены новые правила приема в вузы. По ним преимущества при поступлении получали лица, имевшие стаж работы не менее двух лет или демобилизованные из рядов Советской Армии. Для такой молодежи создавалась сеть курсов по подготовке к вступительным экзаменам. К концу 50-х гг. доля молодых рабочих и колхозников в составе студенчества достигла 70%. Наряду с положительными моментами это имело и ряд отрицательных: снизились уровень подготовки поступающих на первый курс, успеваемость студентов и качество их знаний. Еще более противоречивой была реформа общего среднего образования, предпринятая в 1958 г. под лозунгом борьбы за "укрепление связи школы с жизнью". Вместо семилетнего вводилось обязательное восьмилетнее обучение. Полное среднее образование осуществлялось на "политехнической" основе - через соединение обучения в школе с производственным трудом. Два дня в неделю вместо уроков школьники старших классов должны были работать на предприятиях или в сельском хозяйстве. Срок обучения в средней школе увеличивался с 10 до 11 лет, а выпускники помимо аттестата зрелости получали свидетельство о специальности. Одновременно была упразднена система "трудовых резервов" - военизированных ремесленных и фабрично-заводских училищ. Их заменили обычные профессионально-технические училища, куда можно было поступать после VIII класса. Школы, однако, не располагали необходимой материальной базой для организации профобучения. Предприятия-шефы, на чьи плечи возлагалась эта обязанность, далеко не всегда были заинтересованы в труде школьников. В результате профессиональная подготовка зачастую носила формальный характер. Лишь небольшой процент выпускников работал по специальностям, полученным в школе. В то же время ухудшилась общеобразовательная подготовка учащихся. В середине 60-х гг. "политехническая" часть школьной реформы была отменена. Власть и церковь в годы «Оттепели» После войны, принесшей неисчислимые страдания и жертвы, усилилась тяга людей к вере. В условиях сравнительно мягкого отношения властей к Церкви и верующим значительно возросло число венчаний и крестин. Однако господствующая идеология оставалась атеистической. Признаки новых гонений на религию появились в 1954 году, когда было принято постановление ЦК "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения". период 1953—1958 гг. начинается с Постановления ЦК КПСС 7 июля 1954 г. "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения", в подготовке которого активно участвовали Д.Т. Шепилов, А.Н. Шелепин, М.А. Суслов. В этом документе фактически пере сматривалась и осуждалась как "примиренческая" прежняя политика в церковном вопросе". Предлагалось вернуться к довоенным отношениям с Церковью и вновь начать "наступление на религиозные пережитки". Содержались призывы к активному разоблачению реакционной сущности религии. Перед принятием Постановления В. Молотов предупреждал Н. Хрущева о том, что оно "поссорит нас с духовенством и верующими, принесет массу ошибок". На что последовал ответ: "Будут ошибки — исправим". Этот пример очень наглядно указывает на два подхода к проблемам Церкви в руководстве партии — антирелигиозный и государственный (рассматривал Патриархию как своеобразную часть системы). И весь период между сторонниками этих подходов с переменным успехом шла борьба. Антирелигиозной группировке помогла и старая гвардия "воинствующих безбожников" 30-х годов. Так, В.Д. Бонч-Бруевич положил начало изданию Институтом истории Академии наук СССР "Научно-атеистической библиотеки". (К 1963 г. вышло 16 томов из намеченных 20). Наряду с этим процесс либерализации, развенчания сталинизма сделал возможным освобождение выживших в тюрьмах и лагерях священнослужителей, сначала по амнистии, а потом и по реабилитации. 14 июля 1954 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета об условно-досрочном освобождении отсидевших две трети срока и престарелых включенных. Многие священники стали писать Патриарху Алексию прошения ходатайстве перед властью по поводу их освобождения. (Были освобождены епископы Вениамин (Новицкий), Мануил (Лемешевский) и митрополит Нестор (Анисимов)). На свободу вышли епископы Афанасий (Сахаров), Николай (Муравьев-Уральский) и многие другие. С прекращением репрессий и возвращением "ленинской законности" вновь значительно выросла потребность в осведомителях. 8 декабря 1955 г. появилось циркулярное письмо Совета по делам Русской Православной Церкви, определявшее задачу выявление "лояльного" духовенства на местах с целью сбора информации. 26 марта 1956 г. состоялась встреча архиереев с председателем Совета Министров Н.А. Булганиным, заверившим их, что наступление на религию не будет, а после XX съезда в стране появилась возможность развития демократических начал. (С весны 1956 г. ускорился процесс освобождения духовенства, свыше 290 бывших узников совести вновь стали служить в храмах). К 1957 году количество зарегистрированных храмов в СССР составило 13 478 с численностью священства 12 288. Из 70 правящих архиереев половина прошла через тюрьмы, ссылки и лагеря. Но это благополучие было относительно. Среди окружения Н. Хрущева были влиятельные силы, готовые начать наступление на Церковь. Положение осложнялось еще и тем, что ровную линию в отношениях с Церковью отстаивали ближайшие соратники И. Сталина. Придерживался ее и Г. Карпов. И первые победы Н. Хрущева над сталинистами совпали с первыми зарницами идущей антирелигиозной грозы. Число сторонников "жесткой" линии к 1958 году явно преобладало. Следующий период государственно-церковных отношений — 1958—1964 гг. наполнен драматизмом. Советское руководство в кратчайшие сроки спешило решить религиозную проблему в стране. Это было вызвано комплексом причин: желанием построить в СССР коммунизм, и уверенность, что коммунистическая идеология, освободившаяся от сталинского наследия, еще может проявить себя, что, в свою очередь, исключало возможность любой духовной альтернативы, особенно религиозной. Определенная часть советского общества была индифферентна к масштабным антирелигиозным кампаниям, а демократически настроенные "шестидесятники" считали, что в СССР может быть построено справедливое, социально ориентированное государство, где христианству не было места. Важную роль сыграли и кадровые перестановки. К группе идеологов — М.А. Суслову, Е.А. Фурцевой, Л.Ф. Ильичеву, и ранее выражавшим недовольство прежним курсом, прибавилась ретивая молодежь — А.Н. Шелепин, В.Е. Семичастный, А.И. Аджубей. Комсомольские вожаки стремились к решительной борьбе с Церковью, предлагая ликвидировать ровное отношение с ней как сталинское наследие. А сам "волюнтарист-романтик" Н. Хрущев считал, что в период перехода СССР к "предкоммунистическим отношениям" "распространение научных знаний, изучение законов природы не оставляет места для веры в бога". Власть не могла не учитывать также и значительно выросшую религиозность вышедших на свободу узников ГУЛАГа. Изживание страха привело к активизации верующих. (Так, еще в 1955 г. в Совет поступило 1310 ходатайств и пришло 1700 просителей об открытии храмов, а в 1956 г. их было уже 2265 и 2299 соответственно). Важнейшей причиной изменения курса стала и экономическая, именно с постановлений "О монастырях в СССР" и "О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей" начинается "хрущевская антирелигиозная" кампания. Ее результаты были устрашающими. Количество храмов составило 7523, священников 7400, а действующих монастырей на всей необъятной территории Советского Союза осталось 16 (в начале кампании их было 63). Но гонения на Церковь в СССР — это лишь зримая сторона хрущевской государственно-церковной политики. Есть еще и другая — использование внешних церковных каналов для осуществления политических государственных планов. При этом власть не только не считалась с интересами Церкви, а цинично попирала их, нисколько не заботясь о последствиях, которые могли иметь и имеют длительный исторический резонанс. Для большевиков, пришедших к власти в 1917 году, Русская Православная Церковь априори была идеологическим противником. Многие епископы, тысячи священников, монахов, монахинь и мирян были подвергнуты репрессиям вплоть до расстрела и потрясающих своей жестокостью убийств. К началу II Мировой войны церковная структура по всей стране была почти полностью ликвидирована. Поражения в начале II Мировой войны заставили Сталина обратиться к Русской Православной Церкови. Для богослужений открылись храмы. Священнослужители, включая епископов, были выпущены из лагерей. Однако Церковь непрестанно пребывала под государственным контролем, и любые попытки расширения ее деятельности вне стен храма встречали непреклонный отпор, включая административные санкции. Трудным было положение Русской Православной Церкви в период так называемой «хрущевской оттепели», когда были закрыты тысячи церквей. Время хрущевской оттепели для Церкви обернулось закрытием тысяч храмов, десятков монастырей и нескольких духовных семинарий, открывшихся после войны. Это было время, когда государством была официально провозглашена политика методичного и упорного административного вытеснения Церкви из жизни общества. Непросто было и полемизировать с официальной атеистической доктриной. Такая мировоззренческая полемика, пусть даже и в неявной форме, в рамках учебного процесса, да и самой церковной жизни, была неизбежной. Тем не менее Духовные семинарии и академии не только готовили образованных священнослужителей, но и вели активную научную работу. Достаточно перелистать тома сборника "Богословские труды", выходившие в те недобрые для Церкви времена. Советское общество и Запад в годы «Оттепели» Из информационного бюллетеня о подготовке молодежи СССР к VI Всемирному фестивалю молодежи и студентов в Москве.Февраль—июнь 1957 г. Кроме 30 тысяч зарубежных гостей и многочисленной советской делегации, в августовские дни 1957 года в Москву приедет 80 тысяч юношей и девушек из различных областей, краев и республик Советского Союза.... Гостями фестиваля будут не только победители спортивных состязаний и художественных конкурсов, но и те, кто прославился своими трудовыми делами, — молодые рабочие, колхозники, служащие.... Поэтому молодежь страны стремится отметить фестиваль прежде всего успеха ми в труде. Более трех тысяч переводчиков, хорошо знакомых с Москвой, помогут гостям столицы быстро ориентироваться в городе. Но не всегда они могут оказаться рядом с делегатами. Хорошо, если не только переводчики, но и многие молодые москвичи смогут побеседовать с зарубежными друзьями на их родном языке, объяснить, как проехать к стадиону, театру! Поэтому сейчас во всех 25 районах Москвы, на предприятиях, в магазинах, школах, учреждениях работает много кружков иностранных языков. В Киевском районе их около 150, в Бауманском,— 60. Только студенты Московского педагогического института иностранных языков ведут уже больше 200 таких кружков. (Хрестоматия по отечественной истории (1946—1995 гг.). Э.М. Щагина. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996с.278.) Из репортажа писателя Габриэля Гарсиа Маркеса о VI Всемирном фестивале молодежи и студентов, проходившем в Москве в 1957 г. ...Москва — самая большая деревня в мире — не соответствует привычным человеческим пропорциям. Лишенная зелени, она изнуряет, подавляет. Московские здания—те же самые украинские домишки, увеличенные до титанических размеров...Чувство титанизма, навык массовой организованности, видимо, составляет важную часть психологии советских людей. В конце концов начинаешь привыкать к этому размаху... В Москву съехались любознательные со всех уголков Советского Союза. На ходу они изучали языки, чтобы разговаривать с нами, и дали нам возможность совершить путешествие по стране, не покидая Красную площадь. Другое преимущество фестиваля было в том, что в фестивальной суматохе, где невозможен милицейский контроль за каждым, советские люди могли высказываться более свободно...Простота, доброта, искренность людей, ходивших по улицам в рваных ботинках, не могли быть следствием фестивального распоряжения. Не раз с обдуманной жестокостью я задавал один и тот же вопрос лишь с целью посмотреть, каков будет ответ: «Правда, что Сталин был преступником?». Они невозмутимо отвечали цитатами из доклада Хрущева. ... Их радио имеет только одну программу, а газеты — все они принадлежат государству—настроены лишь на волну «Правды».(Хрестоматия по отечественной истории (1946—1995 гг.)Учебное пособие под редакцией А. Ф. Киселева,Э.М. Щагина. М: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996с.281.) Из Записки отдела культуры ЦК КПСС. 1960 г. «За 9 месяцев этого года в Москве каждый советский фильм в среднем посмотрело 357 тысяч зрителей, фильм других стран социалистического лагеря — 133 тыс. человек, а фильм из капиталистических стран — более полумиллиона человек... Из 2430 тысяч зрителей, посетивших киносеансы на крупных киноплощадках города, 2407 тысяч человек смотрели зарубежные фильмы». Явная двойственность идеологического курса Хрущева, метания от одобрения взрывоопасной повести Солженицына до нападок на осторожные мемуары Эренбурга вызывали растущее раздражение в среде либеральной интеллигенции, избавившейся от удушающего страха сталинских времен. Общество, пережившее ХХ съезд, настойчиво хотело правды. Это желание укреплялось благодаря частичному преодолению "железного занавеса". Советские люди, пусть и в весьма ограниченных пределах, стали выезжать за границу. Со второй половины 50-х гг. заметно расширяются международные связи советской культуры. Был возобновлен Московский кинофестиваль (впервые состоялся в 1935 г.). Высокий авторитет в музыкальном мире приобрел Международный конкурс исполнителей им. Чайковского, регулярно проводимый в Москве с 1958 г. Открылась возможность ознакомиться с зарубежным художественным творчеством. Была восстановлена экспозиция Музея изобразительных искусств им. Пушкина, накануне войны переведенная в запасники. Проводились выставки зарубежных собраний: Дрезденской галереи, музеев Индии, Ливана, картин мировых знаменитостей (П. Пикассо и др.). 1 Доклад Н. |